Память

        3 октября прихожане Ильинского храма села Мамонтово посетили место расстрела священномученика Константина Голубева, почтив  па­мять о вы­да­ю­щем­ся мис­си­о­не­ре-свя­щен­ни­ке, за­сви­де­тель­ство­вав­шем вер­ность Хри­сту сво­им му­че­ни­че­ством. Отче священномучениче Константине, моли Бога о нас!

Вот небольшой отрывок из жития о. Константина, подвижника, борца с сектантами и ересями, смиренно и безропотно взошедшего на свою личную голгофу, принявшего мученическую смерть за Христа. Своей жизнью явивший всем нам пример жизни истинного христианина:

… О предстоявшей казни священника было известно заранее. Протоиерей Константин прослужил в Богородске двадцать три года и за это время стал духовным отцом многих православных жителей города.

В тот день была ненастная погода, дул сильный ветер:

— Ведут, ведут! — пронеслось по толпе, которая собралась ранним утром у стен городской тюрьмы. Дверь её отворилась, но из черного провала вначале появились несколько красноармейцев с винтовками.

— Осади! Куда прёте? – заорал их командир в черной кожанке и с наганом в руке. Конвоиры угрожающе повели холодно мерцающими штыками винтовок. Люди попятились назад. Из двери тюрьмы показался и седовласый отец Константин, которого в Богородске все знали и любили.

— Не ведают, что творят, — изрек слова Спасителя почитаемый в народе батюшка, и они рефреном зашелестели по ропщущей толпе.

Красноармейцы, окружив высокую и статную фигуру отца Константина плотным кольцом, направились от тюрьмы к железнодорожной станции, которая находилась недалеко от тюрьмы. Возглавлял их местный чекист Белов, который орал на толпу и опасливо поглядывал по сторонам. Не сломленный кратким заточеньем в тюрьме, окруженный конвоирами, отец Константин шёл неторопливой поступью с гордо поднятой головой, а глаза его излучали немеркнущий свет огромной духовной силы.

Миновав железную дорогу, красноармейцы повели священнослужителя в лес и остановились у небольшого овражка на опушке соснового леса.

— Раздеть попа! – последовал приказ Белова. Несколько конвоиров кинулись к отцу Константину и стали срывать с него одежду, одновременно нанося ему удары прикладами винтовок по голове и куда придется.

— Что вы делаете, изверги, не смейте! – крикнула из толпы одна из женщин и рванулась к очумевшим красноармейцам. Но тут сухо щелкнул выстрел из нагана. Эта женщина словно споткнулась и ничком пнулась в землю.

— Хватит, пора кончать! – нервничал чекист Белов. – Построились! – стал командовать он.

– Гото-о-вьсь!

Но один из красноармейцев опустил винтовку.

— Не могу! – взмолился он. — Что хотите делайте, не могу я стрелять в батюшку!

— Не можешь? – иезуитски ощерился Белов. – А я могу, — и он направил свой наган в сторону взбунтовавшегося конвоира. Прищурил глаз и нажал курок. Пуля угодила побледневшему красноармейцу прямо в голову, и еще одно бездыханное тело опустилось на усыпанную коричневой хвоей землю.

– Чего ждете? – прикрикнул на оторопевших красноармейцев чекист. – Целься!.. Пли!..

Грянул винтовочный залп. Отец Константин покачнулся, но не упал, а стал медленно оседать на землю. К нему подошли несколько конвоиров. Они подтащили обмягшее тело к кромке мелкого оврага, и кинули его вниз. Начали припасенными лопатами закидывать тело землей и вдруг остановились, застыв от ужаса. Отец Константин застонал и открыл отяжелевшие веки. Батюшка приподнял голову и произнес: «Даже пристрелить как следует не можете…»

Красноармейцы, преодолевая страх, быстрее заработали лопатами. Вместе с заживо погребенным отцом Константином они закопали женщину и своего товарища, застреленных Беловым.

Тем временем другие конвоиры, угрожая оружием, с матюгами разгоняли оторопевших от устроенного побоища людей, которые сопровождали батюшку в последний путь. Белов на всякий случай оставил возле захоронения охрану, строго распорядившись никого к этому месту не подпускать. И только после того, как волнения в городе после смертной казни отца Константина поутихли, пост около захоронения священнослужителя сняли.

О подробностях гибели протоиерея Константина мы также узнаём из «Доклада о гонениях на Церковь и о новых мучениках», члена Всероссийского Церковного Поместного Собора 1917-1918 годов В. П. Шеина, впоследствии новомученика архимандрита Сергия (память 31 июля), расстрелянного в 1922 году вместе со священномучеником митрополитом Петроградским и Гдовским Вениамином (Казанским, память 31 июля). Возможно, что мученический подвиг отца Константина и многих свидетелей веры первых лет гонения на Церковь Христову явился примером для архимандрита Сергия свидетельства за истину «даже до крови». В докладе будущего мученика мы читаем такие слова о смерти отца Константина: «При расстреле в Богородске Московской епархии протоиерея отца Константина Голубева, убийцы нанесли ему только рану и ещё живого бросили в яму и стали засыпать землёй. Несчастный поднимал из ямы голову и молил прикончить его; находящаяся при этом дочь его на коленях с рыданиями умоляла также, чтобы отца не хоронили живым, но ничто не помогало, и злодейство было доведено до конца. Его засыпали живым». Вот так расстреляли отца Константина на опушке соснового бора и закопали в неглубоком овраге полуживым. По свидетельству очевидцев земля над погребенными ещё некоторое время «дышала».Чуть позже, пришедшие на место расстрела протоиерея, закапывали торчавшие из-под земли ступни его ног и концы рясы.

Церковные предания сохранили сведения, что после расстрела отца Константина к начальнику отряда красногвардейцев Белову, священник стал являться. Однажды, когда в комнату вошла с распущенными волосами его жена, он принял её за убитого им священника, выстрелил в неё и убил. И затем застрелился сам.

Многие десятилетия место кончины и погребения отца Константина на опушке соснового бора за городским стадионом города Богородска почиталось благочестивыми жителями. На могиле часто служились панихиды, горела лампада, сюда приносились иконы и цветы. Безбожники, обнаруживая эти знаки почитания, уничтожали маленький могильный холм, зарывали оставшиеся на могиле цветы, иконы и свечи, пытаясь уничтожить все признаки погребения мученика, и со временем место захоронения было утрачено.

Но память о выдающемся миссионере-священнике Константине Алексеевиче Голубеве, засвидетельствовавшем верность Христу своим мученичеством, дошла до нашего времени.

На кафедру новейшей истории Православного Свято-Тихоновского богословского института в июле 1994 года пришла 78-летняя внучка отца Константина, Галина Константиновна Голубева, и принесла материалы, собранные ею о своем деде. Сотрудники Православного Свято-Тихоновского богословского института провели большую работу, они предприняли несколько поездок в Ногинск, работали в архивах, библиотеках, опрашивая жителей. Представители местного духовенства — протоиерей Василий Извеков, настоятель Тихвинского храма города Ногинска, и иерей Евгений Кузнецов, настоятель Успенской церкви села Богослова Ногинского района, при участии иеромонаха Дамаскина (Орловского), который много лет занимается изучением материалов о новомучениках, совершали панихиды на могиле убиенного протоиерея Константина.

И, в канун праздника архистратига Божия Михаила, 20 ноября 1995 года, совершилось обретение мощей протоиерея Константина Голубева силами священнослужителей и сотрудников Свято-Тихоновского института — преподавателя, археолога Деопика Д. В., научного сотрудника кафедры новейшей истории Русской Православной Церкви Ковалевой И. И., Крючкова В, А., Воронцова Г. В, а также прихожан Николо-Кузнецкого храма города Москвы. Мощи протоиерея Константина Голубева были перенесены в Тихвинский храм, где после всенощного бдения в канун праздника архангела Михаила была совершена панихида.

В Синодальную комиссию по канонизации святых были переданы материалы, которые могли служить основанием для прославления новомученика.

Рассмотрев их комиссия не нашла препятствий к канонизации Константина Голубева и иже с ним убиенных в лике местночтимых святых Московской епархии. Соотвествующий рапорт был направлен Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II.

5 марта этого года на заседании Комиссии Священного Синода Русской Православной Церкви был рассмотрен вопрос о их канонизации.

12 марта 1996 года Его Святейшейством Святейшим Алексием II, патриархом Московским и Всея Руси, благословение совершить канонизацию протоиерея Константина Голубева как священномученика и иже с ним убиенных в лике местночтимых святых Московской епархии было получено и Деянием о канонизации было определено: «честные останки священномученика Константина Голубева и иже с ним убиенных считать святыми мощами, память святых совершать в день тезоименинства отца Константина, 19 сентября (2 октября»).

В настоящее время мощи протоиерея Константина Алексеевича Голубева почивают в Богоявленском Соборе города Ногинска.

Старший сын Константина Алексеевича Голубева, митрофорный протоиерей Константин Константинович Голубев, в послевоенные годы был настоятелем Троицкого храма в Наташине, а младший, Леонид Константинович, окончил Московскую Духовную Академию и позднее был педагогом и директором средней школы.

Тропарь сщмч. Константину Богородскому, глас 4

Украшение священниковъ явился еси Константине, восприемъ бо Крестъ яко оружие,/ проповедию славною устраняя расколъ и ереси,/ благовествовалъ еси Иисуса Христа глаголя: спасайтеся отъ рода сего развращеннаго./ Сего ради мученическою кровию обагрися славне и ныне радуяся съ лики ангельскими,/ моли Христа Бога Церковь Всероссийскую/ отъ ересей и расколовъ сохранити и спасти души наша.

Категория: Без рубрики

Комментарии закрыты.